Те же и Скунс - Страница 87

Ни увернуться, ни должным образом затормозить никакой возможности не было. Передние колёса почти оторвались от шоссе: тяжёлая машина так и «села» передком прямо на покойную свинью. И вместо того чтобы остановиться, плавно поехала под уклон. Скользкое сало широкой полосой размазывалось по асфальту.

Вот дорожное полотно изогнулось влево, уходя в поворот, но потерявшему управление «Мерседесу» больше не было дела до таких мелочей. Теперь он считался только с фундаментальным законом инерции, увлекавшим его прямо вперёд. Перед глазами водителя и пассажиров мелькнул серо-жёлтый песок и цветущий иван-чай на обочине. Потом бесконечно долгое мгновение за ветровым стеклом было лишь небо с застывшими в нём кудрявыми облачками. И наконец «Мерседес» плавно и торжественно клюнул носом вниз, преодолевая кромку откоса.

И всё это время Инесса визжала – на одном дыхании, не переставая.

Откос, на счастье, оказался не слишком крутым. Проложив в зарослях иван-чая широкую просеку, машина благополучно съехала вниз и наконец-то остановилась, нескольких метров не дотянув до воды. Четыре человека одновременно выскочили наружу…

И увидели, как, скользя на размазанном сале, через край шоссе переваливается «Чероки». Джип почти в точности повторил маршрут «Мерседеса», но ему повезло чуточку больше. Колёса у него были всё-таки свободны, уже на склоне водитель сумел немного изменить траекторию, уходя от столкновения с хозяйской машиной. Женя Крылов первым сообразил, что следует делать, и кинулся назад, на шоссе.

– Куда, мать твою!.. – рванулся следом Базылев. Он не сразу понял намерения водителя и для начала решил, что тот вздумал просто удрать. Зря ли минуту назад говорилось о починке «Мерседеса» за его личные денежки?..

Всё выяснилось, когда над краем дороги возникла кремовая «восьмёрка» и сквозь лобовое стекло мелькнуло белое как простыня лицо женщины, судорожно вывернувшей руль. «Восьмёрка» заскользила прямо на джип; мужественная охрана галантно приняла даму в объятия и откатила в сторону, мимо глянцевого зада родного «Чероки». Базылев взбежал наверх следом за Женей и увидел, что тот размахивает руками, останавливая автомобили у начала засаленной полосы.

Минут через пятнадцать появились гаишники и стали организовывать движение. Это оказалось непросто, поскольку шоссе сузилось почти вдвое, а поток машин напирал с обеих сторон. Женя Крылов посоветовал облить размазанное сало бензином и выжечь его с асфальта. Скоро над дорогой потянулся хвост чёрного дыма, а потом возле «слаломной трассы» осторожно остановился могучий, словно танк, «КрАЗ» и с лёгкостью повытаскивал всех пострадавших.

– Ну ты как? – спросил Базылев Женю, прежде чем забираться в освобождённый и отчищенный «Мерседес». – Сможешь рулить?

В его голосе слышалось уважение, которого не было раньше. Крылов передёрнул плечами и вытянул перед собой руки. Руки не дрожали. Шеф безопасности протянул ему пачку «Беломора»:

– Закуривай.

Женя отрицательно покачал головой:

– Бабушка не велит…

Доброе утро!

Снегирёв проснулся в шесть часов утра и неохотно посмотрел наружу сквозь покрытое геологическими напластованиями стекло. Бывшую улицу Салтыкова-Щедрина кропил серенький питерский дождик, казавшийся сквозь мутное окно простым дрожанием воздуха. Тем не менее Алексей начал собираться на пробежку. Если он не бегал больше недели, тело принималось вспоминать о давних увечьях и мало-помалу одеревеневать. Чего он, понятно, позволить себе не мог.

Ванная помещалась как раз на изломе г-образного коридора, на полпути между кухней и тёти-Фириной дверью. Жильцы уже просыпались, но там оказалось не занято. Снегирёв включил свет и увидел, что вся ванна была плотно заставлена водочными бутылками, залитыми водой и поставленными отмокать. Ну конечно. Таня Дергункова с сожителем… Алексей вздохнул, выдавил на щётку толику «Блендамеда» и склонился над раковиной. Все зубы у него давно были искусственные, хоть не чисти совсем, однако он упорно продолжал драить их «пастой, рекомендованной стоматологами». А ещё у него была дурная привычка после пробежки полоскаться под душем. Для чего требовалась ванна, свободная по крайней мере наполовину. Ладно. Проблемой жизненного пространства он займётся потом. Когда возвратится. Может, к тому времени бутылки исчезнут сами собой…

И в это время на кухне начался какой-то содом. Послышался грозный мужской рык, ему ответил расстроенный женский голос. И наконец все звуки перекрыл пронзительный младенческий плач. Наёмный убийца выплюнул пасту, открыл дверь и выглянул в коридор, держа зубную щётку в руке.

Прямо на него из кухни спасалась бегством соседка Оленька с грудной дочкой на руках. Ползунки у малышки были мокрые, на пол жизнеутверждающе капало. Тарас продолжал громыхать, ёмко и доходчиво поясняя, что именно произойдёт, если всякая шушера будет устраивать «сральник» там, где приличные люди себе готовят поесть.

Снегирёв на всякий случай попридержал молодую мамашу и направил её в ванную, за себя. Почти сразу из-за поворота коридора вылетела бутылочка с соской, каких разогревают молоко для младенцев. Бутылочка была перехвачена у самой стены и благополучно вручена владелице.

– Женечка вот… прямо в кухне… – жалобно выговорила соседка. – Вы уж извините, Алексей Алексеевич…

– Да бросьте, – улыбнулся Алексей. – Чего в жизни не бывает. Подождите минутку, не уходите.

Он знал, что Оленька безотказно покупала тёте Фире продукты, когда та хворала и не могла выйти на улицу. А тётя Фира, в свою очередь, охотно нянчилась с Женечкой, облегчая жизнь молодёжи.