Те же и Скунс - Страница 72

…Юровский вёл «Газик», пустив в ход без остатка своё легендарное мастерство, но Женя всё равно с жуткой остротой ощущал каждый ухаб и физически чувствовал, как эти толчки отдаются в ещё живых изуродованных телах, которые они всю дорогу держали на руках, на весу. Володька выжимал из себя и из машины что только, можно. Но к своим довезли одного лишь Толика Громова…

Войдя рано утром в гараж, Женя Крылов сразу почувствовал витавшую в воздухе смерть. То есть внешне всё было чинно, благопристойно и вообще обычней обычного. И машины стояли на тех же местах, где он запомнил их накануне. Ни тебе каких заляпанных грязью колёс и иных следов таинственных ночных поездок. И запахи вокруг были самые что ни есть гаражные. Пахло бензином, металлом, маслом, резиной. Ну там ещё кожей и дорогими заменителями с сидений породистых иномарок… Уж всяко не мертвечиной и разложением. И тем не менее – смерть витала. Её неосязаемое дуновение тотчас шевельнуло волосы на затылке, заставив до предела обострить восприятие. Что-то было не так. Что-то случилось здесь вчера поздно ночью, пока он валялся на диване в своей коммунальной клетушке…

Женя замурлыкал себе под нос безмятежную песенку и пошёл в дальний угол, где стоял порученный ему для ремонта раздолбанный грузовичок. Он уже видел, что первое впечатление обмануло его. Машины определённо двигали с вечера. Стоять-то они стояли на прежних местах, да немного не так. И пол был какой-то уж очень подозрительно чистый, не как обычно. Ни дать ни взять помыли его, размазывая масляные пятна, а потом опять «припудрили» мусором… Зачем?

Женин грузовичок, почти уткнувшийся в угол, был, кажется, единственным, который не трогали с места. По той простой причине, что ездить он был ещё не в состоянии и вообще стоял без обоих задних колёс. Женя гулко похлопал его по облупленной дверце и сказал вслух:

– Ну, милая, так на чём мы с тобой остановились?..

Разложил инструменты, подстелил старый клеёнчатый плащ – и полез под машину. У него действительно были там с вечера недоделанные дела. Женя переставлял ноги и осторожно, буквально по сантиметру, двигался вместе с плащом. При этом он делал вид, будто внимательно рассматривает и даже колупает пальцами подбрюшье грузовичка. На самом деле всё его внимание было отдано щербатому каменному полу. Тренированным боковым зрением он видел ноги других людей, входивших в гараж. Никто пока в его сторону не направлялся. Что ж, хорошо…

Женино внимание было очень профессиональным, и спустя время оно было вознаграждено. Когда его голова и руки оказались примерно там, куда не могла достать швабра, он заметил то, что искал. В трещине бетонной плиты повис крохотный багрово-чёрный сгусток с прилипшей к нему прядкой в несколько таких же светлых, как у самого Жени, волос. Продолжая беззаботно мурлыкать. Крылов сунул руку в карман и достал полиэтиленовый пакетик с герметичной защёлкой, хранившийся как раз для такого случая. Подцепил сгусток концом чистой отвёртки, сбросил в пакетик и без лишней суеты убрал находку в карман. И двинулся дальше, созерцая над собой шарниры и тяги расхлябанного рулевого управления…

Гаражная жизнь между тем шла своим чередом. В дальнем конце помещения пело радио, настроенное на одну из бесчисленных станций, расплодившихся на УКВ. Гудел работающий подъёмник: механики возились с импортным джипом и двумя «Ладами», пригнанными в ремонт. Михаил Иванович Шлыгин не отступал от своего лозунга, требовавшего быть ближе к народу, и поэтому «Инесса» нынче набирала обороты ещё и как предприятие автосервиса. Опять-таки и располагалась фирма на территории, некогда принадлежавшей авторемонтному заводу. Надо же считаться с преемственностью.

Как раз когда Женя успел убедиться, что иных следов странных ночных событий обнаружить под грузовичком ему не удастся, в гараже начал раздаваться пронзительный женский голос, очень скоро заглушивший и радио, и гудящий подъёмник. Женя повернул голову, присмотрелся и увидел пару стройных ножек в модных колготках и элегантных туфельках. Каблучки туфелек отбивали по грязному бетону яростный ритм, а вокруг переминались башмаки и замызганные кроссовки механиков.

– Обстоятельства меня не интересуют!.. – достиг Жениного слуха крик взбешённой Инессы Шлыгиной. – Я спрашиваю, ГДЕ ОН? Где Генка?..

Инессину роль в жизни фирмы, названной её именем, Женя для себя уяснил ещё не вполне, но знал, что пассивной участью миллионерской супруги она не довольствовалась, хотя, с другой стороны, и на глаза публике особо не лезла. В меру блистала рядом с мужем на разных презентациях и приёмах, а в обычные дни вела какие-то дела и ездила – не только по магазинам – на густо-синем шестисотом «Мерседесе» с водителем Геной. Которого Женя и другие молодые чаще величали Геннадием Палычем.

Пока Крылов размышлял, куда, в самом деле, мог подеваться обстоятельный сорокалетний мужик и не была ли таинственная отлучка Геннадия Палыча некоторым образом связана с ночными событиями – Инесса заприметила Женины ноги, торчавшие из-под грузовичка. Молодая женщина стремительно прошагала через гараж и пребольно наподдала носком туфельки в голень:

– Кто там ещё? А ну, вылезай!

Женя вылез и, вытирая руки ветошкой, смиренно поздоровался с шефиней:

– Доброе утро, Инесса Ильинична.

Шлыгина подозрительно присмотрелась к малознакомой физиономии парня (тихий, работящий, не пьёт – так ей рассказывали) и спросила, чуть-чуть сбавив тон:

– Генку не видел?

– Извините, Инесса Ильинична. Не видел, – сказал Женя. И добавил на свой страх и риск: – Если вы куда на «Мерседесике» собираетесь, я бы мог вас… вместо Геннадия Палыча… Я на таком ездил, знаю машину…